FRESH production
1.03.2016

Проект «Снято в Украине» в гостях у Fresh Production Group



Процессы обострены и все традиционное ломается мгновенно — Олег Щербина и Юлия Чернявская, Fresh Production Croup

О том, какие перспективы открываются перед украинским кинобизнесом и какие серьезные риски ему угрожают в сложное время экономического кризиса, о новых правилах игры и новых фильмах и сериалах мы говорили с Олегом Щербиной, председателем правления Fresh Production Croup, и генеральным продюсером Юлией Чернявской для проекта «Снято в Украине», инициированном Delo.ua и Медиа Группой Украина

Проект «Снято в Украине» побывал в гостях у Fresh Production — компания не так давно начала обживать бывший заводской цех на территории «Ленинской кузни». И делает это очень активно. На первом этаже идет строительство павильона для большого сериального проекта «Военный госпиталь», а на втором можно услышать итальянскую речь — две недели назад в Киеве начались съемки фильма «Изи», который стал первым совместным кинопроектом Украины и Италии (детальнее об этом — здесь).

О том, какие перспективы открываются перед украинским кинобизнесом, и в то же время — какие серьезные риски ему угрожают в сложное время экономического кризиса, о новых проектах и новых правилах игры мы говорили с Олегом Щербиной, председателем правления Fresh Production Croup и продюсером Юлией Чернявской.

- Олег, начну с традиционного вопроса, который задаю всем собеседникам проекта «Снято в Украине»: киноиндустрия — она у нас есть или ее у нас нет?

Олег Щербина: Мой ответ однозначный — есть, по одной простой причине: вот перед вами мы — Fresh Production, которые с 2005-го года занимаются только кинобизнесом, другого у нас нет — живем только с кинопроизводства и сопутствующих технологических и технических услуг для телевидения и кино (аренда оборудования и создание спецэффектов).

- То есть больной скорее жив, чем мертв… Тогда, если продолжить метафору, в каком состоянии находится «тело» сегодня?

Олег Щербина: Выходит из состояния шока. 2014 год был очень болезненным для большинства продакшнов и телеканалов, а первая половина 2015 года была продолжением 2014-го. Причины понятны: война, экономический кризис, шок от девальвации гривни. В этот период практически не было производства, я имею в виду именно кино — того, что делалось при поддержке Госкино. На телевидении еще заканчивались некоторые совместные с Россией проекты, но в целом ситуация и там была тяжелой.

- Считаете, что сейчас начинается новый цикл?

Олег Щербина: Да, мы начинаем работать в новых условиях, в новой изменившейся реальности. И эта реальность такова, что российского рынка, в общем-то, нет.

- То есть вы российский рынок не рассматриваете вообще? А какой был опыт работы с россиянами — больше позитива или негатива?

Юлия Чернявская: Крайний опыт работы для российского рынка у нас был в 2009 году. Мы очень много и успешно работали для российского рынка и это был, безусловно, позитивный опыт. Однако на сегодняшний день для нас, как и для многих других кинокомпаний, этот период закрыт. На данном этапе взаимодействие с Россией осложнено множеством факторов: от экономических до социально-политических. Мы приняли эту ситуацию и постарались переориентироваться. Например, для новых сериалов, которые мы готовим совместно с телеканалом «Украина», привлекали актеров из Литвы и Латвии, подробно изучали польский, грузинский и чешский рынки.

- Получается, что лет семь назад, перестав ориентироваться на Россию, вы оказались более подготовленными к нынешней ситуации. И если уж заговорили о независимости… В чем наш продакшн действительно независим сегодня? Что мы научились делать на европейском уровне, а где у нас большие провалы?

Олег Щербина: Уровень кинопроизводства в Украине реально очень высокий, но ситуация, как и со многими отраслями в нашей стране… Например, у нас крутой космос, но не лучший в мире, в Америке он лучше. У нас крутое авиастроение, но оно не лучшее в мире. То же и с кинопроизводством. Да, наша киноиндустрия гораздо слабее, чем в Голливуде, но в целом она европейского уровня.

- Работа на масштабных российских сериалах помогла отточить мастерство?

Юлия Чернявская: Важно отметить один момент: мы не работали в производстве российских сериалов, мы производили украинский продукт, ориентированный на два рынка — российский и всегда на украинский. Если говорить о мастерстве, то активное взаимодействие с российским рынком позволяло нам снимать много, а значит наращивать уровень мастерства. Но не только своего, но и в целом всей индустрии телесериального производства — и в Украине, и в России в том числе. Действительно, наши кинокомпании зачастую производили именно масштабные сериалы, в которых имели возможность работать русские актеры, режиссеры и операторы. Во всяком случае, мы именно с этой точки зрения смотрим на эту ситуацию.

- Знаю, что сейчас у вас два больших совместных международных проекта — «Урсус» с немцами, болгарами и грузинами и недавно разбивали тарелку по-итальянски, начав съемки фильма «Изи». Так в чем наша сила, если сравнивать с европейскими профессионалами? Кстати, в съемочных группах этих проектов кого больше — наших или иностранцев?

Олег Щербина: Если говорить об «Изи», то там сценарист и режиссер итальянец, а все остальные — наши. Это первая украинско-итальянская официальная ко-продукция. И я могу сказать уверенно, что уровень продакшна в Украине — административный, технический, творческий, с точки зрения режиссуры, оператора, художника-постановщика — это абсолютно крепкий уровень Германии, Франции, Италии. Наши люди, наши специалисты не хуже. И оказывается, что большинство специалистов владеет английским языком и легко общается с коллегами на том же уровне.

- А есть ли у нас что-то «свое»? И нужно ли это «особенное, национальное, локальное» в мире с открытыми границами? Не воспринимается ли оно как «шароварщина»?


Олег Щербина: Уже давно нет никакой «шароварщины».

- А для меня «шароварщина» — это списки запрещенных фильмов, не по причине пропаганды в них войны, национальной розни и армии РФ, а потому что в них давным-давно снимался кто-то, подписавший коллективное письмо, одобряющее действия Путина в вопросе «крымнаш«. «Паровозик Тишка», например, в этом списке… Но я о другом, о провинциальности…

Олег Щербина: Провинциальность есть. Мы, к сожалению, долгое время были провинцией и только сейчас начинаем понимать себя. Если говорить о самоидентификации, почему телевизионный продукт похож в первую очередь на российский — здесь два фактора. Во-первых, украинцы начинают осознавать себя как отдельную нацию. И, естественно, пока ты сам не осознаешь, кто ты, ты не можешь создать «свой» продукт. Потому что продукт, искусство — это всегда отражение в зеркале. Во-вторых, все это время украинская аудитория в телевизоре смотрела однотипный российский продукт и сейчас нельзя так резко сделать изменения.

Это как вкусовая добавка?

Олег Щербина: Да, есть привычка. Но эта ситуация будет меняться. В кинопроектах, над которыми мы работаем для канала «Украина» — «Чорна квітка», «Тройная защита» или «Военный госпиталь» — показывается Киев, вся символика, все локации узнаваемы. Мы говорим напрямую, что это мы. Украина более свободная страна, чем Россия. Мы позволяем себе говорить то, что запрещено в России. И это будет потихонечку-потихонечку разводить нас. Сегодня фактически мы находимся в точке раздела рынка производства — это если говорить о телевизионном сегменте и об идентификации.

Насколько это длительный процесс?

Олег Щербина: Процессы ускорены и обострены до предела. На сегодняшний день мы понимаем, что все традиционное ломается мгновенно. Пройдет два-три года и Украина и Россия станут настолько разными государствами… А люди все равно хотят смотреть свое. Как только украинцы полностью осознают свое отличие, они будут требовать этого и от телевидения. Потому что оно с одной стороны формирует вкус, безусловно, а с другой — дает то, что требует зритель. Люди меняются — меняется телевидение, меняется телевидение — меняются люди, и так по кругу.

А телевидение, по-вашему, как быстро придет в себя после стресса?

Олег Щербина: Телеканалы понесли большие финансовые убытки в прошлом году, их возможности сейчас ограничены и им крайне тяжело создавать собственный продукт. Но рынок рекламы восстанавливался гораздо быстрее, чем предполагалось. Недавно прошла информация о том, что январские продажи заполняемости эфира была лучшими за последние 5 лет. Украинский рынок, как и украинский народ, показывает чудеса выживаемости и восстановления после всех стрессов. Мы очень сильная нация, очень энергичная и очень талантливая. Поэтому я не боюсь каких-то очень негативных последствий от запрета российского продукта на телевидении. Управляемость каналов достаточна для того, чтобы пережить эту ситуацию и очень быстро адаптироваться. Относительно рынка кинопроката — думаю, что будет сниматься несколько больших мейнстримовых проектов в год с серьезными бюджетами.

Что значит «серьезный бюджет»?

Олег Щербина: Серьезный бюджет для Украины — это не менее $3 млн на производство картины. И по-хорошему, у нас должно быть фильмов шесть с таким бюджетом, способных конкурировать с американским кинематографом. Чтобы премьеры были раз в два месяца.

Еще несколько лет назад украинское кино смотрела небольшая группа людей, что-то изменилось в последнее время? Замечаете «маяки», сигнализирующие, что массовый зритель наших фильмов — это не фантазия?

Олег Щербина: В кинотеатрах есть две активные аудитории: молодежь от 12-14 до 27, причем девочки активнее. Либо второй сегмент, который появился позже — люди 35-45. Эти зрители потребляют фильмы а-ля «О чем говорят мужчины» и там более активны мужчины. Это коммерческие аудитории, и если вы делаете продукт под них, вы можете рассчитывать на успех. Но если вы делаете фильм с ярко выраженной национальной эстетикой, такой как «Поводырь», то смотреть его приходят семьями. А это где-то +15-20% к кассе в этом сегменте. Такая же история была на «Той, хто пройшов крізь вогонь». Я лично был в зале и видел, как публика приходит семьями с семи-десятилетними детьми. Этот фактор очень важен. Что касается телевидения, то мы должны создавать украинские сериалы или фильмы на украинскую тематику с украинскими героями и украинскими локациями. С уже более свободной интерпретацией, но пока еще в привычном жанре. И постепенно уходить от сложившихся стереотипов.

- Говорят, что кризис — это волшебный пендель, он заставляет искать новые возможности, побуждает к инновациям и прочее. Согласны?

Олег Щербина: Я абсолютно уверен, что кризис не является возможностью. Кризис разрушает старую систему, после которой возникает возможность. Но возможность всегда связана с ростом. То есть момент кризиса — это всегда момент, когда ты либо удержишься, переболеешь, перестроишься и начнешь работать, либо нет. Кризисные явления — это возможность только для аферистов, стервятников. Для тех, кто является создателем, кризис — это всегда удар. Безусловно, он очищает рынок от структур, которые уже не соответствуют времени. Но очень часто в мясорубку попадают те, кто взял кредит и успешно развивался. Возможности появляются после очистки системы. Поэтому я бы очень осторожно относился к этим вещам.

Что эффективней в кинопродакшне — небольшие компании, привлекающие специалистов в зависимости от проекта, или большие структуры, где все свое?

Олег Щербина: Будущее принадлежит быстрым и очень динамичным компаниям. Не важен ее размер, она должна быть максимально открытой для рынка, должна максимально впитывать в себя информацию, иметь большое количество контактов. Большая структура не может организовать эффективное управление. А особенно в условиях, когда мгновенно меняются технологии: камеры устаревают в течение полугода, сейчас на подходе изменения светового оборудования, систем стабилизации, операторской техники.

Если говорить о Fresh Production, то мы, с одной стороны, сотрудничаем с конкретным телеканалом, который является большой структурой с большим количеством людей, достаточно закрытой и консервативной. Это нормально. С другой стороны, мы балансируем эту историю сотрудничеством с Госкино по отдельным проектам, которые завершаются в течение года и которые держат нас в состоянии, открытом к новым веяниям, к новым людям, новым идеям и ощущениям. И это «плюс» для телеканала, потому что через нас они получают эту новую информацию.

Юлия, вопрос к вам как продюсеру, у которого сейчас одновременно несколько телепроектов — что за локальные истории готовитесь показать телезрителям, чем думаете его «зацепить»? Сколько сериалов и фильмов у вас сейчас в производстве?

Юлия Чернявская: Сейчас действительно много проектов в производстве, сьемке и подготовке. Три телесериала для ТРК «Украина»: «Чорна квітка»- 4 серии о чернобыльской трагедии, «Тройная защита» — 16 серий, городской детектив и «Военный госпиталь» — 32 серии. Кроме этого, два полнометражных прокатных игровых фильма — «Изи» и «Урсус», последний тоже при участии «Медиа Группы Украина». Помимо этого, активно готовимся к съемкам полнометражного документального фильма «Будинок «Слово».

Кадр из сериала «Чорна квітка». Фото предоставлено Fresh Production Group

Режиссер сериала «Тройная защита» Анатолий Матешко с автором сценария Андреем Кокотюхой. Фото предоставлено Fresh Production Group

Почему выбор пал на эти истории?

Юлия Чернявская: Если говорить о сериалах, то в первую очередь мы ориентировались на предпочтения канала. Маркетологи, с которыми взаимодействуем, хорошо знают, что любит их зритель. Нам остается лишь как можно точнее услышать и принять их запрос и подготовить в ответ свое предложение. Так, например, идея «Чорної квітки» принадлежит Ольге Захаровой, директору по стратегическому маркетингу медиахолдинга «Медиа Группа Украина . Был сформулирован логлайн, под который мы предложили задействовать талантливого сценариста Николая Сницара. Я просто знала, что лучше него эту историю никто не сделает, и оказалась права — все остались очень довольны сценарием. У прокатных фильмов совсем другая история рождения. Выбор такой истории, это как выбор спутника жизни. Должно что-то кольнуть в самое сердце, вызвать такие эмоции, с которыми захочется жить много лет.

А где берете столько актеров?

Юлия Чернявская: Сейчас работать сложнее, приходится отказываться от российских актерских баз, а это резко сокращает выбор. Для «Военного госпиталя», например, необходимо было только в первом цикле найти актеров для 250 ролей. И мы справились, закрыли их все исключительно своими украинскими актерами. Объездили и отсмотрели практически все театры, результатом остались довольны и теперь готовимся к съемкам.

Сериал «Военный госпиталь» будут снимать в павильоне, построенном в одном из зданий на территории завода «Ленинская кузня». Фото: Татьяна Довгань


 

 

 

 

 

Строительство павильона для съемок 32-серийного сериала «Военный госпиталь». Фото: Татьяна Довгань

Как случился ко-продакшн с итальянцами?

Юлия Чернявская: С Андреа Маньяни, режиссером фильма «Изи», мы познакомились в Греции. Каждый приехал со своим проектом на MFI (Mediterranean Film Institute), чтобы доработать сценарий до международного уровня. Там его прочитывают, прорабатывают международные эксперты. Попали в одну группу, подружились. Как говорит Андреа: «Это была любовь с первого взгляда». Дальше думали, работали над историей, знакомили ребят с Украиной. Когда сценарий трансформировался в итальянско-украинский, подали на господдержку каждый в своей стране и получили ее. Причем это был первый в истории Италии конкурс, когда итальянская сторона является миноритарием в копродукции, до этого их министерство культуры никогда не поддерживало миноритарные проекты.

Юлия Чернявская на съемочной площадке фильма «Изи» в первый съемочный день: тарелка еще не разбита, но вот-вот… Фото с сайта Fresh Production

 

 

 

 

«Изи» — комедия о приключениях в украинских Карпатах 40-летнего итальянца Исидоро, когда-то успешного пилота «Формулы-3″, переживающего депрессию.

58% бюджета производства вкладывает украинская компания Fresh Production. Госкино планирует предоставить 5,8 миллионов гривень, и 70% этой суммы уже поступили. Помимо Госкино, финансирование предоставлено Министерством культуры Италии, аудиовизуальным фондом «Фриули Венеция Джулия», частными инвесторами в Италии. Итальянская сторона берет на себя и поспродакшн. 90% фильма будет сниматься в Украине — в Киеве, во Львове, Карпатах — в частности в маленьких деревнях. Режиссер — итальянец Андреа Маньяни, главную роль играет итальянский актер Никола Ночелла, но большинство съемочной группы — украинцы.

- Чьи актеры задействованы?

Юлия Чернявская: Играют итальянцы, украинцы, венгры, китайцы, грузины. У нас все играют самих себя, на своих языках. Я считаю, что это классно: итальянец у нас говорит на итальянском, является итальянцем и итальянца в истории играет. Он попадает на территорию Украины и его окружают украинцы. Если снимаем в Карпатах, то часть актеров оттуда же и берем. Мы сохраняем речь и, если это венгерская граница, значит актеры венгры и говорят на венгерском языке. Мы нашли актеров украинских венгров в Берегово. Единственный актер, который говорит на незнакомом ему языке, латыни — Остап Ступка.

Итальянский актер Никола Ночелла, играющий главного героя в фильме «Изи» на съемочной площадке. Фото предоставлено Fresh Production

Сколько будете снимать? Год?

Юлия Чернявская: Надеемся через год уже смотреть.

У вас есть опыт участия в международных проектах. Что хорошо в такой работе, а где есть риски и надо быть осторожным?

Юлия Чернявская: Преимущество только в двух вещах. Во-первых, проще укомплектовать вторую часть бюджета. Потому что если вы получаете часть денег из итальянского фонда, вторую — из украинского, то вам нужно меньше добавить частных денег. Во-вторых, проще попасть на европейские фестивали: европейцы поддерживают европейское, это нормально. Но в целом, ко-продукция требует гораздо больше продюсерских усилий и энергии для того, чтобы проект был успешным. Бюджеты таких проектов всегда больше из-за логистики, из-за того, что в Европе та же услуга стоит дороже. Плюс огромное количество бумажной бюрократии, просто нереальное. И расхождения даже в простых вещах. Например, мы говорим «один съемочный день» и итальянцы говорят «один съемочный день», но это два разных тайминга. У нас это 12 часов, в Италии — это 10 часов.

Вы называли минимальный бюджет для фильма — 3 миллиона долларов…

Юлия Чернявская: Это бюджет для мейнстрима. Для артхауса в Европе — от одного миллиона евро до полутора. Если мы говорим об авторском кино для фестиваля, в принципе, это нормальная сумма.

А вам интересно заниматься авторским кино?

Юлия Чернявская: Нам интересно в целом заниматься кино, вне зависимости от жанра и направленности, на первом месте всегда история. Именно она ведет за собой и определяет судьбу картины. Документальный фильм «Будинок «Слово», можно сказать, авторский (Это история о репрессиях советской власти против украинской интеллигенции в 1930-х годах, основанная на трагических событиях, которые происходили в харьковском доме писателей «Слово» — delo.ua). Раньше мы в этом жанре как компания себя не пробовали. Просто не попадалось интересной темы и человека, способного передать ее ярко. Тарас Томенко сумел нас заинтересовать. Как результат нами был инициирован большой культурный проект «Воскресіння Розстріляного Відродження», к которому присоеденились Госкино, «Коронация слова» и «Медиа Группа Украина».

В результате уже создана серия сюжетов о представителях «Розстріляного Відродження» (были показаны на телеканале «Украина» и напечатаны в газете «Сегодня» — delo.ua). Был опубликован цикл эссе ведущих современных украинских авторов, посвященных этой теме, проведен совместно с Госкино кинофестиваль и другие мероприятия. В ближайшее время готовимся к производству полнометражного игрового фильма «Будинок «Слово», который получил поддержку Госкино.

Беседовала Елена Гладских.

Источник: Портал Дело.ua

вернутся в список

подписка

Подпишитесь на рассылку новостей компании